Мужичок с ноготок (отрывок из стихотворения «Крестьянские дети») Однажды, в студёную зимнюю пору, Я из лесу вышел; был сильный мороз. Гляжу, поднимается медленно в гору Лошадка, везущая хворосту воз. И, шествуя важно, в спокойствии чинном, Лошадку ведёт под уздцы мужичок В

«Весело сияет…» (отрывок из стихотворения «Зимняя ночь в деревне») Весело сияет Месяц над селом; Белый снег сверкает Синим огоньком. Месяца лучами Божий храм облит; Крест под облаками, Как свеча, горит. Пусто, одиноко Сонное село; Вьюгами глубоко Избы занесло. Тишина

Третья дорога Путь Тома-лунатика – улет из мира реальности. Любовь, безумие – лишь отделяющиеся части той многоступенчатой ракеты, с помощью которой он обрывает узы земного тяготения, отрывается от несчастий и забот.Том в балладе – предводитель войска буйных

Славная осень! Здоровый, ядреный
Воздух усталые силы бодрит;
Лед неокрепший на речке студеной
Словно как тающий сахар лежит;

Около леса, как в мягкой постели,
Выспаться можно - покой и простор!
Листья поблекнуть еще не успели,
Желты и свежи лежат, как ковер.

Славная осень! Морозные ночи,
Ясные, тихие дни...
Нет безобразья в природе! И кочи,
И моховые болота, и пни -

Всё хорошо под сиянием лунным,
Всюду родимую Русь узнаю...
Быстро лечу я по рельсам чугунным,
Думаю думу свою...

Добрый папаша! К чему в обаянии
Умного Ваню держать?
Вы мне позвольте при лунном сиянии
Правду ему показать.

Труд этот, Ваня, был страшно громаден -
Не по плечу одному!
В мире есть царь: этот царь беспощаден,
Голод названье ему.

Водит он армии; в море судами
Правит; в артели сгоняет людей,
Ходит за плугом, стоит за плечами
Каменотесцев, ткачей.

Он-то согнал сюда массы народные.
Многие - в страшной борьбе,
В жизни воззвав эти дебри бесплодные,
Гроб обрели здесь себе.

Прямо дороженька: насыпи узкие,
Столбики, рельсы, мосты.
А по бокам-то всё косточки русские...
Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?

Чу, восклицанья послышались грозные!
Топот и скрежет зубов;
Тень набежала на стекла морозные...
Что там? Толпа мертвецов!

То обгоняют дорогу чугунную,
То сторонами бегут.
Слышишь ты пение?..."В ночь эту лунную,
Любо нам видеть свой труд!

Мы надрывались под зноем, под холодом,
С вечно согнутой спиной,
Жили в землянках, боролися с голодом,
Мерзли и мокли, болели цынгой.

Грабили нас грамотеи-десятники,
Секло начальство, давила нужда...
Всё притерпели мы, божии ратники,
Мирные дети труда!

Братья! вы наши плоды пожинаете!
Нам же в земле истлевать суждено...
Всё ли нас, бедных, добром поминаете
Или забыли давно?..."

Не ужасайся их пения дикого!
С Волхова, с матушки Волги, с Оки,
С разных концов государства великого -
Это всё! братья твои - мужики!

Стыдно робеть, закрываться перчаткою,
Ты уж не маленький!.. Волосом рус,
Видишь, стоит, изможден лихорадкою,
Высокорослый, больной белорус:

Губы бескровные, веки упавшие,
Язвы на тощих руках,
Вечно в воде по колено стоявшие
Ноги опухли; колтун в волосах;

Ямою грудь, что на заступ старательно
Изо дня в день налегала весь век...
Ты приглядись к нему, Ваня, внимательно:
Трудно свой хлеб добывал человек!

Не разогнул свою спину горбатую
Он и теперь еще: тупо молчит
И механически ржавой лопатою
Мерзлую землю долбит!

Эту привычку к труду благородную
Нам бы не худо с тобой перенять...
Благослови же работу народную
И научись мужика уважать.

Да не робей за отчизну любезную...
Вынес достаточно русский народ,
Вынес эту дорогу железную -
Вынесет всё, что господь ни пошлет!

Вынесет всё - и широкую, ясную
Грудью дорогу проложит себе.
Жаль только - жить в эту пору прекрасную
Уж не придется - ни мне, ни тебе.

В эту минуту свисток оглушительный
Взвизгнул - исчезла толпа мертвецов!
"Видел, папаша, я сон удивительный,-
Ваня сказал, - тысяч пять мужиков,

Русских племен и пород представители
Вдруг появились - и он мне сказал:
"Вот они - нашей дороги строители!..""
Захохотал генерал!

"Был я недавно в стенах Ватикана,
По Колизею две ночи бродил,
Видел я в Вене святого Стефана,
Что же... всё это народ сотворил?

Вы извините мне смех этот дерзкий,
Логика ваша немножко дика.
Или для вас Аполлон Бельведерский
Хуже печного горшка?

Вот ваш народ - эти термы и бани,
Чудо искусства - он всё растаскал!"
-"Я говорю не для вас, а для Вани..."
Но генерал возражать не давал:

"Ваш славянин, англосакс и германец
Не создавать - разрушать мастера,
Варвары! дикое скопище пьяниц!..
Впрочем, Ванюшей заняться пора;

Знаете, зрелищем смерти, печали
Детское сердце грешно возмущать.
Вы бы ребенку теперь показали
Светлую сторону..."

-"Рад показать!
Слушай, мой милый: труды роковые
Кончены - немец уж рельсы кладет.
Мертвые в землю зарыты; больные
Скрыты в землянках; рабочий народ

Тесной гурьбой у конторы собрался...
Крепко затылки чесали они:
Каждый подрядчику должен остался,
Стали в копейку прогульные дни!

Всё заносили десятники в книжку -
Брал ли на баню, лежал ли больной.
"Может, и есть тут теперича лишку,
Да вот поди ты!.."- махнули рукой...

В синем кафтане - почтенный лабазник,
Толстый, присадистый, красный, как медь,
Едет подрядчик по линии в праздник,
Едет работы свои посмотреть.

Праздный народ расступается чинно...
Пот отирает купчина с лица
И говорит, подбоченясь картинно:
"Ладно... нешто... молодца!... молодца!...

С богом, теперь по домам, - проздравляю!
(Шапки долой - коли я говорю!)
Бочку рабочим вина выставляю
И - недоимку дарю..."

Кто-то "ура" закричал, Подхватили
Громче, дружнее, протяжнее... Глядь:
С песней десятники бочку катили...
Тут и ленивый не мог устоять!

Выпряг народ лошадей - и купчину
С криком "ура" по дороге помчал...
Кажется, трудно отрадней картину
Нарисовать, генерал?..

Не молгли бы помочь сделать план по стихотворению некрасова железная дорога

«Славная осень» Николай Некрасов

Славная осень! Здоровый, ядрёный
Воздух усталые силы бодрит;
Лёд неокрепший на речке студёной
Словно как тающий сахар лежит;

Около леса, как в мягкой постели,
Выспаться можно - покой и простор!
Листья поблекнуть ещё не успели,
Желты и свежи лежат, как ковёр.

Славная осень! Морозные ночи,
Ясные, тихие дни…
Нет безобразья в природе! И кочи,
И моховые болота, и пни -
Всё хорошо под сиянием лунным,
Всюду родимую Русь узнаю…
Быстро лечу я по рельсам чугунным,
Думаю думу свою.

Анализ стихотворения Некрасова «Славная осень»

Композиционная целостность пейзажной зарисовки, начинающей знаменитую « » 1864 г., позволяет выделить поэтический фрагмент в качестве самостоятельного произведения. Его основная тема - разноцветная красота «ясных, тихих» осенних дней, благотворно влияющая на самочувствие. По оптимистичному настрою и чувству бодрости тональность некрасовского творения сближается с ощущениями пушкинского героя, который приветствовал приход «русского холода» - освежающего, омолаживающего, возвращающего вкус к жизни.

Автор наделяет образ осени оценочным эпитетом «славная». Последний не только отображает восхищение, но и подчеркивает приподнятое энергичное настроение лирического субъекта. Поясняя одобрительное восклицание, открывающее текст, герой говорит о целебной силе свежего воздуха. Здесь же употребляется необычное для поэтического слога просторечие «ядреный». Сочетание «свежего» слова с лексемами «здоровый» и «бодрит» создает концентрацию звуков «р» и «о». Средства звукописи поддерживают впечатление живительного воздействия осенней погоды.

Для характеристики природных объектов поэт прибегает к оригинальным сравнениям: тонкий лед похож на «тающий сахар», пышный слой опавших листьев - на ковер или постель. Перечисленные примеры можно рассматривать как единую комбинацию, объединенную семантикой домашнего комфорта. Чистота и свежесть спокойной приветливой природы сродни уюту человеческого жилища.

Анафора, начинающая третий катрен, продолжается фразой о холодных ночах и погожих днях. Она сходна по значению с замечанием об освежающем действии воздуха, размещенным в зачине. Прием, фактически расширяющий границы лексической анафоры, постепенно подводит читателя к философскому обобщению. Лирический субъект видит гармонию даже в самых прозаичных деталях: кочках, болотах, пнях. Интересно, что положительные эмоции передаются через отрицание, указывающее на отсутствие «безобразья» в картинах родного пейзажа.

Финальный эпизод конкретизирует особенности позиции наблюдателя. Оказывается, он задумчиво созерцает виды природы из окна поезда. Длительным путешествием по «рельсам чугунным» объясняется и смена времени суток: от дневного света, позволяющего увидеть желтизну листьев, к «сиянию лунному», мерцание которого придает таинственную красоту обычным холмам да болотам. Мотив стремительного движения, обозначенный глаголом «лечу», предваряет главную тему «Железной дороги».

Ну вот. Утро было замечательное. Шла и мысленно проговаривала:
"Славная осень! Здоровый, ядреный
Воздух усталые силы бодрит;"
и планировала перечитать Некрасова.
В течение дня, не получается делать всегда то, что хочется. Если работа мешает увлечениям, то на фиг такую работу)
Вечер. Скажу банальность. Но, по-другому не сказать: синий вечер. Небо тёмно синее. Может быть такой эффект от фонарей, но синее же, синее.
Появилось немного времени, которое можно использовать без пользы)
Задавала себе вопрос: что во мне есть такое, что мне самой в себе нравится?
Внешность обыкновенная. Ум? Скептически покачивая головой, приходится признать, что хорошо, если подтягиваемся к среднему. Так, разбирая себя по косточкам, добралась до того, что ценю в себе. Главным образом потому, что взрастила данное качество сама. Я умею говорить сама себе правду и умею подшучивать над собой.
Первые, почти 20, лет своей жизни я прожила под странной и трудной для места моего проживания фамилией Куцеволова. Наградил батюшка родный таким подарком. В детский сад я не ходила, но в школе хлебнула по полной. Это потом, став взрослой, обнаружила, что корни фамилии тянутся из княжества Польско-Литовского. Что "куцевалом" называли тех, чьей профессией было валять сукно на кафтаны. Отсюда и произошли фамилии Куцевалов и Куцеволов, И Пустовалов заодно.
Исходя из того, что отцов брат рассказал как-то семейное предание, что их далёкие предки бежали на Ставрополье в 15 веке примерно с Черниговщины и, учитывая, что данная область - пограничная Руси, Беларуси и Украины, то вроде бы сходится.
Исторический экскурс - просто так.
В детстве же, и я и мои одноклассники были убеждены, что корень фамилии - слово куцый, те бесхвостый. Представляете, как меня дразнили? Девочку, пришедшую в школу с домашнего воспитания.
Каким - то образом, видимо опытным путём, не упомню уже, определила, что чем больше показываешь обиду, тем больше дразнят. Научилась делать вид, что мне "по барабану".
Следующим шагом стало умение самое давать клички. Данные мною имена прилипали обычно надолго. Оказалось, что я ехидная и очень внимательная. Подмечала тонкости и придумывала точные характеристики.
Слабых не дразнила. Обычно доставалось тем, кто первый вступал в бой.
Учитель физкультуры сына, увидев меня стал меньше ростом. Наверное, вспомнил детские годы и то, как я гоняла его вокруг большого дерева. За что? Ни он, ни я не помнит, но прозвище, которое он от меня получил, он носил до окончания школы. Сыну не сказала. Пожалела.)
Фамилия моя мне не нравилась. Потому постаралась её, как можно быстрее, сменить. Потом пошла на улучшение)
Вот с тех самых, далёких детских лет, пошла выучка - не бояться посмеяться над собой, подшутить над собой и отсутствие страха признать свою неправоту в чём-либо.
Только это качество помогало и помогает жить, справляться с любыми ситуациями.
Почему я вспомнила об этом?
Потому, что утром, выйдя из дому, поймала свою первую мысль:

Ваня (в кучерском армячке). Папаша! кто строил эту дорогу?
Папаша (в пальто на красной подкладке). Граф Петр Андреевич Клейнмихель, душенька!
Разговор в вагоне

Не о красотах природы я думала. Не об осени.
Увидев дорожных рабочих, представила графа в пальто на красной подкладке)

Потом вспомнила, как на Ратушной площади. в этом году, ель падала два раза, а один из тех, что "в пальто на красной подкладке" утром в новостях вещал, что городские власти совершенно ни причём. Что фирма-подрядчик виновата. О том, как выбирали фирму - подрядчика не упомянул ни словом. Почему выбрали тех, у кого нет опыта установки ели на площади?
Хорошо, что обошлось без жертв. Ель - то огромная.

«Добрый папаша! К чему в обаянии
Умного Ваню держать?
Вы мне позвольте при лунном сиянии
Правду ему показать."

Вот почему я вспомнила Некрасова. Моё классовое чутьё встрепенулось.
Начало подниматься возмущение. Задумалась: против кого? Восставать против владельца нашей небольшой компании? Глупо.
Ах, не стану я устраивать фронду.
Лучше про осень.

Славная осень! Здоровый, ядреный
Воздух усталые силы бодрит;
Лед неокрепший на речке студеной
Словно как тающий сахар лежит;

Около леса, как в мягкой постели,
Выспаться можно - покой и простор!
Листья поблекнуть еще не успели,
Желты и свежи лежат, как ковер.

Славная осень! Морозные ночи,
Ясные, тихие дни...
Нет безобразья в природе! И кочи,
И моховые болота, и пни - ..."

И всё-таки, перечитала я "Железную дорогу"

И вам советую.
Почитаем, подумаем, да сами над собой и посмеёмся.
Чего ещё делать-то остаётся?

Говорят, что десять минут смеха заменяют стакан сметаны.
Наверное, потому люди так любят юмористов.
А вот меня они не смешат. Наоборот, грустно мне от их шуток.

Николай Алексеевич так отлично показал действительность своего времени и нашего времени, и вообще времени и нас всех, что радостно на душе становится и хочется смеяться, что мы, люди не изменились и, скорее всего, не изменимся.

Итак: Николай Алексеевич Некрасов "Железная дорога" год 1845

Другие статьи в литературном дневнике:

• 29.11.2011. Славная осень
• 26.11.2011.
• 25.11.2011.
• 24.11.2011. Знаки на пути, индейка, Рождество и прочие радости
• 23.11.2011. Люди, возраст, секс и желание жить
• 22.11.2011. Утренний туман и ванна с тараканами
• 18.11.2011. Углы - Дмитрий Краснов
• 17.11.2011. и снова немного fs и другие - Arvi Siig
• 16.11.2011. cередина недели. немного fs и немного болтовни
• 14.11.2011. усталый понедельник
• 12.11.2011.

Николай Алексеевич Некрасов

Славная осень! Здоровый, ядрёный
Воздух усталые силы бодрит;
Лёд неокрепший на речке студёной
Словно как тающий сахар лежит;

Около леса, как в мягкой постели,
Выспаться можно — покой и простор!
Листья поблекнуть ещё не успели,
Желты и свежи лежат, как ковёр.

Славная осень! Морозные ночи,
Ясные, тихие дни…
Нет безобразья в природе! И кочи,
И моховые болота, и пни —
Всё хорошо под сиянием лунным,
Всюду родимую Русь узнаю…
Быстро лечу я по рельсам чугунным,
Думаю думу свою.

Композиционная целостность пейзажной зарисовки, начинающей знаменитую «Железную дорогу» 1864 г., позволяет выделить поэтический фрагмент в качестве самостоятельного произведения. Его основная тема — разноцветная красота «ясных, тихих» осенних дней, благотворно влияющая на самочувствие. По оптимистичному настрою и чувству бодрости тональность некрасовского творения сближается с ощущениями пушкинского героя, который приветствовал приход «русского холода» — освежающего, омолаживающего, возвращающего вкус к жизни.

Автор наделяет образ осени оценочным эпитетом «славная». Последний не только отображает восхищение, но и подчеркивает приподнятое энергичное настроение лирического субъекта. Поясняя одобрительное восклицание, открывающее текст, герой говорит о целебной силе свежего воздуха. Здесь же употребляется необычное для поэтического слога просторечие «ядреный». Сочетание «свежего» слова с лексемами «здоровый» и «бодрит» создает концентрацию звуков «р» и «о». Средства звукописи поддерживают впечатление живительного воздействия осенней погоды.

Для характеристики природных объектов поэт прибегает к оригинальным сравнениям: тонкий лед похож на «тающий сахар», пышный слой опавших листьев — на ковер или постель. Перечисленные примеры можно рассматривать как единую комбинацию, объединенную семантикой домашнего комфорта. Чистота и свежесть спокойной приветливой природы сродни уюту человеческого жилища.

Анафора, начинающая третий катрен, продолжается фразой о холодных ночах и погожих днях. Она сходна по значению с замечанием об освежающем действии воздуха, размещенным в зачине. Прием, фактически расширяющий границы лексической анафоры, постепенно подводит читателя к философскому обобщению. Лирический субъект видит гармонию даже в самых прозаичных деталях: кочках, болотах, пнях. Интересно, что положительные эмоции передаются через отрицание, указывающее на отсутствие «безобразья» в картинах родного пейзажа.

Финальный эпизод конкретизирует особенности позиции наблюдателя. Оказывается, он задумчиво созерцает виды природы из окна поезда. Длительным путешествием по «рельсам чугунным» объясняется и смена времени суток: от дневного света, позволяющего увидеть желтизну листьев, к «сиянию лунному», мерцание которого придает таинственную красоту обычным холмам да болотам. Мотив стремительного движения, обозначенный глаголом «лечу», предваряет главную тему «Железной дороги».