Личная история – это система представлений о себе, с встроенными в неё стереотипами мышления и поведения, ограничивающими сознание. Личная история – это то, что заставляет человека действовать по определённым условиям, то, что ограничивает его сознание рамками субъективного представления о себе и окружающем, это система привязанностей эго, посредством которой человек непрерывно создаёт новые привязанности.

Эго-центрическая логика создаёт и укрепляет личную историю, посредством которой человек презентует самость. Ментальный диалог активизирует элементы и связи системы личной истории, зацикливая сознание на отработке амбиций эго. Страх заставляет человека цепляться за элементы личной истории, и бояться расстаться со своими иллюзиями. Человек ищет опору в устоявшихся элементах личной истории. Привычные, стабильные схемы, ограничивающие его жизнь, внушают ему иллюзию надёжности и безопасности. Он ищет убежище от своих невзгод в иллюзиях и ублажении страстей, в следовании программам эго-истории.

Личная история является набором индульгенций, ограничивающих осознанность, препятствующих свободному непредвзятому отношению к себе и окружающему. Человек отождествляет себя с коллекцией воспоминаний и интерпретаций, воспринимая себя как носитель стереотипов, посредством которых программирует свою жизнь. Сознание человека запрограммировано описанием мира и описанием самого себя. Описание себя отражает собственные представления о себе и инсталлированные в сознание социумом программы эго-существования. Описание себя и описание мира основаны на ментальном моделировании элементами программ сферы тоналя. Описание себя – это система представлений, отражающих отождествление с эго.

Сознание полностью поглощено описаниями, отражающими ограниченные позиции индивидуальной и коллективной систем познания.

«- Видишь ли, - продолжал он, - наш выбор ограничен: либо мы принимаем, что все реально и определенно, либо – нет. Если мы выбираем первое, то, в конце концов,смертельно устаем и от себя самих, и от всего, что нас окружает. Если же мы выбираем стереть личную историю, то все вокруг нас погружается в туман. Это восхитительное и таинственное состояние, когда никто, даже ты сам, не знает, откуда выскочит кролик»
К. Кастанеда, “Путешествие в Икстлан”.

Воин избавляется от стереотипов, связей со своим прошлым и будущим. Освобождаясь от прежних установок, привычек, эмоций он стирает личную историю, описание мира. Во взаимоотношениях с остальными людьми воин формирует о себе неопределённое мнение, создаёт туманность и неизвестность относительно своей истории.

«В помощь стиранию личной истории воин, как учитель, должен обучить своего ученика трем техникам. Они заключаются в избавлении от чувства собственной важности, принятии ответственности за свои поступки и использовании смерти как советчика. Без благоприятного эффекта этих техник стирание личной истории может вызвать в ученике неустойчивость, ненужную и вредную двойственность относительно самого себя и своих поступков»

Соглашение с обыденным описанием мира ограничивает энергетическое взаимодействие, ослабляя человека, который, не имея достаточного количества силы не в состоянии постичь иллюзорности и обусловленности своей жизни программами социальной интерпретации.

Соглашение с иллюзией мироописания, огранивающей энергообмен, формирует иллюзию бессилия. Следование эго-программам усугубляет зацикленность на иллюзии бессилия. Страх и жалость к себе, вызванные верой в иллюзию своего бессилия являются причиной создания личной истории. Стирание личной истории производится осознанием иллюзорности позиции слабости, избавлением от страха и жалости. Жалость к себе вызывает страдания, которые человек пытается скрыть и компенсировать посредством важности, безответственности и забвения осознания присутствия смерти.

«Стирание личнойистории и три сопутствующие ей техники являются средствами магов для изменения фасадов элементов острова. Например, стиранием личной истории ты отрицал использование жалости к самому себе. Для того чтобы жалость к себе сработала, тебе необходимо быть важным, безответственным и бессмертным. Когда эти чувства каким-либо образом изменены, ты уже не можешь жалеть самого себя»
К. Кастанеда, “Сказки о силе”.

Важность, безответственность и мнимое бессмертие направлены на защиту и культивацию жалости и страха от иллюзии бессилия. Разрушение программ важности, мнимого бессмертия и безответственности устраняет жалость к себе, способствует стиранию личной истории, стиранию иллюзии безвольного существования.

Чувство собственной важности является фактором, скрепляющим структуру личной истории. Посредством важности, пытаясь убедить себя и окружающих в своей значительности, человек хочет скрыть свой страх и жалость к себе, вызванные иллюзией бессилия. Он озабочен неуверенностью в себе, исходящей из соглашения с иллюзией своей беспомощности, и пытаясь скрыть чувства страха, незначительности, преподносит себя значительным, обладающим массой бесценных достоинств. Ум занят постоянным придумыванием важных психологических и физических качеств и поиском способов убеждения окружающих в несомненности своих достоинств. Важный человек, стараясь позиционировать себя как значительную фигуру, использует различные убеждающие средства, укрепляющие личную историю, с помощью которой он пытается спрятать свои недостатки.

«Чувство собственной важности - главнейший и самый могущественный из врагов человека. Его уязвляют и обижают действия либо посягательства со стороны ближних, и это делает его слабым. Чувство собственной важности заставляет человека всю его жизнь чувствовать себя кем-то или чем-то оскорбленным»
К. Кастанеда, “Колесо времени”.

Чувство собственной важности воин побеждает смирением, в котором отсутствуют жалость к себе, слабость и страх. Смирение воина – это принятие себя таким, какой есть и отказ от эгоцентрических амбиций. Уверенность в своей силе – это отказ от иллюзии бессилия, отказ от жалости и скрывающей её важности.

Безответственность является элементом, поддерживающим систему личной истории. Безответственный человек,перекладывающий ответственность на других является зависимым от них. Эта зависимость скрепляет элементы личной истории. Ответственность включает в себя предупреждение возникновения ошибок в своих действиях, контроль своих состоянийи ситуаций в целом. Воин исследует причины, побуждающие его к действиям, определяя их истинные мотивы. Он осознаёт причины своих поступков и событий, и принимает ответственность за последствия своих мыслей, слов и действий.

«Если воин что-то решил, он идет до конца, но при этом он непременно принимает на себя ответственность за то, что он делает. Что именно воин делает - значения не имеет, но он должен знать, зачем он это делает, и действовать без сомнений и сожалений»
К.Кастанеда, “Колесо времени”.

Обыденный человек безответственно относится к тому, что он делает и для чего делает. Страх от иллюзии бессилия и жалость к себе он пытается скрыть безответственностью и бездумностью в своих действиях. Пытаясь забыться от страха и жалости, он вытесняет их, игнорируя их, отвлекает себя своими обыденными мыслями, индульгируя и опутывая сознание привязанностями. Воин определяет, что побуждает его действовать в том или ином направлении: или это необходимые действия, посредством которых воин повышает уровень осознанности, или это амбиции эго, провоцирующие его на расход энергии и потерю контроля. Воин принимает ответственность за принятие своих решений.

Забвение осознания присутствия смерти отражает в человеке его скрытый страх смерти. От страха человек цепляется за элементы личной истории. Приоритет личной истории уменьшает страх. Человек, забывший о смерти, теряет трезвость и контроль, он легкомысленно считает, что его жизнь будет длиться долго. Вместо понимания непредсказуемости смерти и осознания возможностей выхода из иллюзии, человек занимается развитием иллюзорной картины, и продолжает далее деградировать, создавая новые связи личной истории.

Воин осознаёт, что смерть – неизбежный и серьёзный противник, который свидетельствует все его действия. И только смерть может дать воину трезвость и ясность. Он осознаёт возможность избавления от личной истории, возможность преодоления иллюзий, осознаёт способность противостояния слабости и деградации.

В своих книгах.

Понятие личной истории является во многом интуитивным, но вкратце его можно охарактеризовать как совокупность знаний других людей о воине, а также постоянный процесс обновления личной истории, подтверждения её перед другими людьми, действий в рамках этой личной истории и рассказывания личной истории другим.

Личная история является механизмом сдерживания воина в рамках общества; поступки, не согласующиеся с личной историей, порождают негативные реакции социума, в котором живёт воин.

Для избавления от ограничивающей свободу воина личной истории существует практика стирания личной истории.

Я собираюсь взять твоего отца в качестве примера, чтобы проиллюстрировать мою точку зрения на личную историю. Твой отец знает о тебе все. Поэтому ты для него - как раскрытая книга. Он знает, кто ты такой, что из себя представляешь и чего стоишь. И нет на земле силы, которая могла бы заставить его изменить своё отношение к тебе.
Естественно, такое интимное знание о тебе есть и у всех твоих друзей. У каждого, кто тебя знает, сформировался определённый образ твоей личности. И любым своим действием ты как бы подпитываешь и ещё больше фиксируешь этот образ. Личная история постоянно нуждается в том, чтобы её сохраняли и обновляли. Поэтому ты рассказываешь своим друзьям и родственникам обо всем, что делаешь. С другой стороны, для воина, у которого нет личной истории, нет необходимости в объяснениях, его действия не могут никого рассердить или разочаровать, а самое главное - он не связан ничьими мыслями и ожиданиями».

Стирание личной истории

Стирание личной истории достигается неразглашением сведений о себе другим людям, в особенности близким друзьям и родственникам, а также использованием трёх специальных техник:

• избавление от чувства собственной важности
• принятие ответственности за свои поступки
• использование идеи о собственной смерти как советчика

В помощь стиранию личной истории воин, как учитель, должен обучить своего ученика трем техникам. Они заключаются в избавлении от чувства собственной важности, принятии ответственности за свои поступки и использовании смерти как советчика. Без благоприятного эффекта этих техник стирание личной истории может вызвать в ученике неустойчивость, ненужную и вредную двойственность относительно самого себя и своих поступков.

Карлос Кастанеда «Колесо времени»

Это маленький секрет, который я собирался дать тебе сегодня, - сказал он тихим голосом, - никто не знает моей личной истории. Никто не знает, кто я есть и что я делаю. Даже я не знаю.

Мало-помалу ты должен создать туман вокруг себя. Ты должен стереть все вокруг себя до тех пор, пока ничего нельзя будет считать само собой разумеющимся. Пока ничего уже не останется наверняка или реального. Твоя проблема сейчас в том, что ты слишком реален. Твои усилия слишком реальны. Твои настроения слишком реальны. Не принимай вещи настолько сами собой разумеющимися. Ты должен начать стирать себя.

Карлос Кастанеда «Путешествие в Икстлан»

Ссылки

(англ. erasing personal history)

Дон Хуан сказал, что мой отец – пример того, о чем идет речь. Он велел вспомнить, что думает обо мне отец, а потом сказал.

– Отец знает о тебе все. Поэтому ты для него – как раскрытая книга. Он знает, кто ты такой, что собой представляешь и чего стоишь. И нет на земле силы, которая могла бы заставить его изменить свое отношение к тебе.

Дон Хуан сказал, что у каждого, кто меня знает, есть представление обо мне, и что я подпитываю это представление всем, что делаю.

– Неужели тебе не ясно? – драматически сказал он. – Ты должен постоянно обновлять свою личную историю, рассказывая своим родителям, родственникам и друзьям обо всем, что делаешь; а если бы у тебя не было личной истории, надобность в объяснениях тут же отпала бы. Твои действия не могли бы никого рассердить или разочаровать, а самое главное – ты не был бы связан ничьими мыслями .

<...> Всю личную историю следует стереть потому... – медленно, как бы давая мне время для моего неуклюжего записывания, произнес он, – ...что это делает нас свободными от обременяющих мыслей других людей.

- Я имею в виду скопление твоих обычных чувств и мыслей, твою личную историю , - объяснила Клара. - Все то, что делает тебя тем, кем ты себя считаешь, единственной и неповторимой личностью .

Что плохого в моих обычных чувствах и мыслях? спросила я.

Ее непонятные высказывания определенно начинали меня раздражать.

Эти обычные чувства и мысли - источник всех твоих проблем, - заявила она.

Цель

Текучесть

Дон Хуан пояснил, что к тому времени, как воин, овладев сновидением и видением , разовьет дубля , он должен также преуспеть в стирании личной истории , самозначительности и распорядков .

Он сказал, что все техники, которым он обучал меня и которые я считал пустыми разговорами, были, в сущности, средством устранить непрактичность обладания дублем в обычном мире , делая меня самого и мир текучими, помещая меня самого и мир за границы предсказуемости.

– Текучий воин не может больше принимать мир в хронологическом порядке, – объяснил дон Хуан. – Для него мир и он сам не являются больше объектами. Он – светящееся существо в светящемся мире. Дубль – это простое дело для мага, который знает, что он делает. Записывание – это простое дело для тебя, но ты все еще пугаешь Хенаро своим карандашом.

Остановка внутреннего диалога

Он сказал, что существуют два основных вида деятельности или две техники, используемых для ускорения остановки внутреннего диалога : стирание личной истории и сновидение . Он напомнил мне, что на первых этанах моего ученичества дал мне целый ряд особых методов для изменения моей личности. Я внес их в свои заметки и забыл о них на несколько лет, пока не понял их важности. На первый взгляд, эти методы казались крайне специфическими способами заставить меня изменить свое поведение.

Исключение жалости к себе

Фасады изменяешь, изменяя использование элементов острова, – сказал он. Возьмем опять жалость к себе. Она была полезной для тебя, потому что ты или чувствовал свою важность, считая, что заслуживаешь лучших условий, лучшего обращения, или потому, что ты не желал принимать ответственность за поступки, приводящие в состояние, которое вызывало жалость к себе, или потому, что ты был неспособен сделать идею неизбежной смерти свидетелем своих действий и дающей тебе советы. Стирание личной истории и три сопутствующие ей техники являются средствами, используемые магами для изменения фасадов элементов острова. Например, стиранием личной истории ты отрицал использование жалости к самому себе . Для того, чтобы жалость к себе сработала, тебе необходимо быть важным, безответственным и бессмертным. Когда эти чувства каким-либо образом изменены, ты уже не можешь жалеть самого себя.

Достижение

Избавление от самозначительности

Он объяснил, что для того, самозначительности , и .

Принятие ответственности

Он объяснил, что для того, чтобы помочь мне в стирании личной истории, нужно было обучить меня еще трем техникам . Они заключались в избавлении от самозначительности , принятии ответственности за свои поступки и использовании смерти как советчика . Без благоприятного эффекта этих техник стирание личной истории могло вызвать в ученике переменчивость (shifty – ловкий, изворотливый, хитрый, жульнический, нечестный, переменчивый) , уклончивость и ненужную подозрительность относительно самого себя и своих поступков.

Принятие смерти как советчика

Он объяснил, что для того, чтобы помочь мне в стирании личной истории, нужно было обучить меня еще трем техникам . Они заключались в избавлении от самозначительности , принятии ответственности за свои поступки и использовании смерти как советчика . Без благоприятного эффекта этих техник стирание личной истории могло вызвать в ученике переменчивость (shifty – ловкий, изворотливый, хитрый, жульнический, нечестный, переменчивый) , уклончивость и ненужную подозрительность относительно самого себя и своих поступков.

Перепросмотр

Флоринда сказала, что самыми важными задачами, которые может выполнить воин, ее бенефактор считал три основных техники сталкинга – ящик, список событий для пересмотра и дыхание сталкера. По его мнению, наиболее действенным средством для потери человеческой формы является глубокий пересмотр. После пересмотра своей жизни сталкерам легче использовать все неделания самого себя, такие, как стирание личной истории , потеря собственной значительности, ломка привычек и т. п.

Захотеть и отсекать понемногу

– Но как можно избавиться от личной истории? – спросил я с желанием спорить.

– Сначала нужно этого захотеть, а потом человек должен продолжать гармонично отсекать ее понемногу.

Стирать вокруг себя все до тех пор, пока ничего не будет само собой разумеющимся

– Возьми для примера себя, – продолжал он. – В данный момент ты не знаешь, что тебе делать, потому что я стер личную историю, постепенно окутав туманом свою личность и всю свою жизнь. И теперь никто не может с уверенностью сказать, кто я такой и что делаю.

– Но ты-то сам знаешь, разве не так? – вставил я.

– Я-то, будь уверен… тоже нет! – воскликнул он и покатился по полу, смеясь над моим удивленным взглядом.

Прежде чем сказать «тоже нет» он выдержал довольно длительную паузу, и я был уверен, что он скажет «знаю». Его уловка действительно очень меня напугала.

– Это и есть тот маленький секрет, который я намерен тебе сегодня открыть, – тихо произнес дон Хуан. – Никто не знает моей личной истории. Никому не известно, кто я такой и что делаю. Даже мне самому.

<...> – Откуда мне знать, кто я такой, если все это – я? – спросил он, движением головы указывая на все, что нас окружало. Потом он взглянул на меня и улыбнулся.

– Ты должен стирать вокруг себя всё до тех пор, пока ничего не будет само собой разумеющимся, пока ничего не будет несомненным или реальным. Сейчас твоя проблема в том, что ты слишком реален. Твои стремления слишком реальны, твои настроения слишком реальны. Не принимай вещи настолько очевидными. Ты должен начать стирать самого себя.

Никому не раскрывай то, что в действительности делаешь

– Начни с простого – никому не рассказывай (revealing - делать скрытое видимым, открывать, показывать) о том, что в действительности делаешь. Потом расстанься со всеми, кто хорошо тебя знает. Таким образом ты постепенно создашь вокруг себя туман.

Перестать объяснять свои поступки

– Ты каждый раз чувствуешь себя обязанным объяснять свои поступки, как будто ты – единственный на всей земле, кто живет неправильно. Это – твое старое чувство значительности. У тебя его все еще слишком много, так же, как слишком много личной истории . И в то же время ты так и не научился принимать на себя ответственность за свои действия, не используешь свою смерть в качестве советчика и, прежде всего, ты слишком доступен. Другими словами, жизнь твоя по-прежнему настолько же беспорядочна, насколько была до того, как мы с тобой встретились.

– Нельзя ли уточнить, что имеется в виду, когда ты говоришь «избавиться от личной истории»? – спросил я.

– Уничтожить ее, покончить с ней – вот что, – жестко ответил дон Хуан.

– Возьмем, например, тебя. Ты – яки. Ведь ты не можешь этого изменить.

– Я – яки? – с улыбкой спросил он. – С чего ты взял?

– Верно! – сказал я. – Я не могу этого знать наверняка, но сам-то ты знаешь, и это единственное, что имеет значение и что делает этот факт личной историей.

Я почувствовал, что попал в точку. Но он ответил;

– То, что мне известно, – яки я или нет, еще не делает это личной историей. Личной историей становится лишь то, что знаю не только я, но и кто-нибудь другой. И я уверяю тебя, что никто никогда не узнает этого наверняка.

<...> – Ты недоумеваешь, кто же я такой? – спросил он, словно читая мои мысли. – Тебе никогда не узнать, кто я и что из себя представляю. Потому что у меня нет личной истории.

Находиться в одиночестве без дискомфорта

Я следовал его советам, хотя и не всегда буквально, и частично преуспел в разрушении повседневных распорядков, принятии ответственности за свои поступки, стирании личной истории . И наконец я пришел к тому, что еще несколько лет назад приводило меня в ужас. Отныне я мог оставаться в одиночестве без нарушения физического или эмоционального комфорта.

Не недооценивать практику

Он утверждал, что, заставив меня сфокусировать внимание на псевдозадаче учиться «видеть», он успешно достиг двух вещей. Во-первых, он наметил прямое столкновение с «нагуалем», не упоминая о нем, а во-вторых, с помощью трюка он заставил меня рассматривать важнейшие моменты его учения как несущественные. Стирание личной истории и сновидение никогда не были для меня столь же важными, как видение . Мне они казались очень увлекательной деятельностью. Я даже считал, что они были практиками, которые давались мне легче всего.

– Легче всего, – сказал он насмешливо, когда услышал мое замечание.

Умеренность и сила

Он убедительно объяснил, что благодаря его завлекающему маневру я заинтересовался стиранием личной истории и сновидением. Эффект этих двух техник был бы совершенно разрушительным, если бы они практиковались во всей их полноте . А главной заботой каждого учителя является не дать своему ученику сделать что-то такое, что швырнет его к помрачению разума и истощению.

– Стирание личной истории и сновидение должны были только помочь, – сказал он. – Каждому ученику для поддержки необходимы умеренность и сила . Вот почему учитель знакомит ученика с путем воина или способом жить как воин. Это клей, который соединяет все в мире мага. Мало-помалу учитель должен выковывать и развивать его. Без твердости и уравновешенности невозможно выстоять на тропе знания.

Переломный момент

Твой переломный момент означает конец той жизни, которую ты знаешь. <...> Ты должен покинуть своих друзей. <...> Критерий, по которому можно определить, что маг мертв, - продолжал дон Хуан, - определяется тем, что ему становится безразлично, находится он в обществе или один. Твоя личность умрет в тот день, когда ты перестанешь жаждать компании своих друзей и прикрываться своими друзьями как щитом .

Покинуть друзей

Ты должен покинуть своих друзей. Ты должен распрощаться с ними по-хорошему (for good - идиома: навсегда, бесповоротно). Ты не сможешь продолжать идти путем воина, неся за плечами свою личную историю . И если ты не покончишь с прежним образом жизни, то не сможешь следовать моим наставлениям.

Минутку, минутку, минутку, дон Хуан, - сказал я. - Мне нужно прийти в себя. Ты требуешь от меня слишком многого. По правде говоря, я не уверен, что смогу все это сделать. Мои друзья - это моя семья. Моя точка отсчета (points of reference) .

Точно, точно, - заметил он, - твоя точка отсчета. Именно поэтому с ними следует расстаться. У магов только одна точка отсчета - бесконечность.

Задняя сторона ног - склад личной истории

- Ходьба всегда погружает в воспоминания, - продолжал дон Хуан. - Маги древней Мексики считали, что мы храним все, что пережили, в виде ощущений с задней стороны ног. Они считали задние стороны ног складом личной истории человека. Так что давай сейчас пройдемся по холмам.

Быть мужчиной означает, что ты должен отчитываться, ты не можешь исчезнуть так просто, как женщина

– Прости, – сказал я, – неужели ты действительно собираешься рассказать мне о своей личной жизни?

– А почему бы и нет? – ответила она вопросом на вопрос.

Я разразился длинным обстоятельным объяснением на тему того, что дон Хуан говорил мне об обременяющей силе личной истории и о том, что каждому воину необходимо стереть ее. Сказал и то, что он запретил мне когда-либо говорить о моей жизни.

Она звонко расхохоталась, как будто я ее чем-то очень обрадовал.

– Это относится только к мужчинам, – сказала она. – Неделание твоей личной жизни состоит в рассказывании бесконечных историй, в которых нет ни единого слова о тебе реальном. Видишь ли, быть мужчиной означает иметь за спиной солидную историю. У тебя есть семья, друзья, знакомые, и у каждого из них есть определенное представление о тебе. Быть мужчиной означает, что ты должен отчитываться, ты не можешь исчезнуть так просто. Для того, чтобы стереть себя, тебе понадобилась уйма труда. Мой случай иной. Я женщина, и это дает мне замечательное преимущество. Мне не надо отчитываться. Известно ли тебе, что женщинам не надо отчитываться?

– Я не знаю, что ты имеешь в виду под необходимостью отчитываться.

– Я хочу сказать, что женщина может легко исчезнуть, – сказала она. – Во всяком случае, женщина может выйти замуж, она принадлежит мужу. В семье, где много детей, дочерей очень рано сбрасывают со счетов, никто не рассчитывает на них, и есть шансы, что какая-нибудь из них исчезнет, не оставив следа. Их исчезновение принимается легко. Сын же, с другой стороны, – это некто, на кого делается ставка. Сыну не так легко ускользнуть и исчезнуть. И даже если он это сделает, он оставит после себя следы. Сын чувствует вину за свое исчезновение, дочь – нет.

Ошибки

Отшельничество - это индульгирование

– Теперь ты должен отрешиться , – сказал он.

– Отрешиться от чего?

– Отрешиться от всего.

– Но это невозможно. Я не намерен становиться отшельником.

Личная история - это социальная личность, ЧСВ - это телесная сущность

Личная история , формируемая чувством собственной важности , - это тот автоматический сон (в терминах Гурджиева) в котором человек находится вследствие неразвитости своей .

Чувство собственной важности возникает, когда вы в автоматическом существовании , то есть существовании с фиксированной точкой сборки , заряженные привнесенными из вне мем-комплексами , то есть шаблонами восприятия и жизни, формируете в себе структуру (личность) и которая частенько не соответствует вашей сущности (в терминах Гурджиева) и создает внутренний конфликт.

<...> Личная история это лог поступков в связи с такой мотивацией . Личную историю нужно калибровать только относительно пути к полной свободе аля Кастанеда.

Личная история - это набор шаблонов, которые ложное эго ассоциирует с собой

Чувство собственной важности (ЧСВ) ассоциируется с реактивно-инстинктивным вещами, а личная история (ЛИ) с непосредственным конкретным менталитетом, который находится онлайн в "оперативной памяти". Тяжело воевать с бессознательным (в том числе и с телом), а более конкретные вещи (ваши представления, шаблоны, мировоззрение) можно разобрать элементарно. Здесь встречается тема исключения личной истории.

Что такое ЛИ, если вы читали Путешествие в Икстлан ? Это то, что вы о себе напридумали и то, что связывает вас, через это напридуманное, с другими людьми, точно такими же напридуманными.

Здесь первое, что могут вспомнить разные типы оккультистов, допустим Гурджиевцы, это Личность . Сложилась Личность , она нам мешает жить, действует посредством рассудочного ума, оперативного посюстороннего меркантильного интеллекта. Так наверное и есть, но давайте пойдём ещё дальше...

Всё упирается в идею фиксированности в определенном диапазоне и множественностью завязанностей с другими такими же фиксированностями. Чуть более абстрактно я пересказал то же самое, но отсюда всплывает тема кармической обусловленности и кармических взаимосвязей.

То, что мы себе придумали и поддерживаем и ассоциируем с собой называется нашим Я или ложным эго. Это ложное эго состоит из завязок с другими во вне и странных представлений о самих себе.

Личная история в конечном итоге - это вопрос исключения этого самого ложного эго из нашей жизни, чтобы обнаружить внутреннее, подлинное, энергетическое эго.

<Исключение личной истории не является самоцелью и вершиной. Наоборот. Исключение личной истории - это фундамент на котором разворачивается дальнейшая практика.>

Неделание личной истории синонимично пути достижения нирваны

Как пишет Кастанеда, осознанный контролируемый сдвиг точки сборки возможен только после потери человеческой формы.

Человеческая форма - это... если поискать описание у КК и найти его в учении джайнистов... это некая клейкая субстанция, которая цементирует или делает вашу карму. У буддистов человеческая форма - это кармическая обусловленность. Корнем кармической обусловленности является Я. Избавление от человеческой формы

Достижение переломного момента

Так что остановить формирование новой Личной Истории можно разными способами, или всеми сразу в любом сочетании и максимально непредсказуемой последовательности:

Можно просто перестать врать себе и окружающим - голый факт без прикрас и гораздо в меньшей степени толкает окружающих на сочинительство. Более того, нормальный человек не имеет обыкновения верить именно фактам, предпочитая верить в истинную ложь хотя бы потому, что она выглядит и красивее, и правдоподобнее… потому что все так делают.

Можно не рассказывать вовсе ничего о себе, но при этом придется избегать формирования постоянного окружения, не привязываясь ни к кому, нигде подолгу не задерживаясь… или научиться «быть невидимым», не привлекать к себе чужого любопытства.

Можно… да! осознанно подкармливать окружение тем, что им хотелось бы услышать! При этом совершенно сознательно сочиняя сказки о себе. Тут тонкость лишь в том, что не следует ни на мгновение забывать где сказки, а где факт - это уже с реализация . Короче - это довольно эффективный вариант, только таит в себе ловушку - можно не заметить, да и поверить в свои сочинения… Хитрость в том, что истории, как придуманные «истинно-ложные», так и реальные лежат в памяти одинаково - в области воспоминаний. Отличить одно от другого самостоятельно можно лишь путем , а не самостоятельно - тут сработает всякий популярный гипноз, психоанализ, и… ваше подробное досье, если над его составлением поработали серьезные спецслужбы, да и то не всегда это поможет, ведь все они неминуемо будут сами сочинять Вашу личную историю, только исходить будут из своих собственных предпочтений и представлений.

После успешно проделанной остановки формирования личной истории, когда появилась освобожденная персональная сила, можно начинать освобождаться от уже сформировавшейся. Тут тоже работает перепроживание, которое позволит освободиться от ненужных представлений о собственной персоне, от моментов, послуживших крепкими кирпичами в здании чувства собственной важности - другого энергоемкого людского элемента, тем самым высвобождая еще порцию персональной силы. Попутно происходит освобождение от самой привязки к этой своей истории - становится очевидно, что в действительности нет в ней ничего Более важного или Менее важного, коли действительность была сильно разбавлена сочинениями, которые оказывают на сиюминутную реальность ничуть не меньшее воздействие, нежели Действительные Факты. Текущая ситуация ведь была сформирована как правдой, так и неправдой, поэтому нет более нужды привязываться ни к одному, ни к другому.

Далее начинается весьма сложный для облечения в слова момент… Есть такая уловка - не относиться слишком серьезно к своим воспоминаниям, типа «я помню, что это со мной происходило, но не слишком доверяю своим воспоминаниям», и в тоже самое время требуется «вспомнить все» - провести полную ревизию своей памяти, очистив ее от «ложных воспоминаний». В этой «ревизии» поможет перепроживание, а в «недоверии воспоминаниям» будет реализовываться сталкинг… ведь правда - как можно быть уверенным, что в том или ином «блоке памяти» царит идеальный порядок?

Ну а «вспомнить все» необходимо для того, чтоб не нарываться то и дело на «бэд-блоки» - вытесненные эпизоды, без которых не может сложиться целостная реальная картина.

Во всей этой работе есть внутреннее противоречие, разрешимое, однако неким мистическим образом. С одной стороны убирается все то «нереальное» (не было такого факта!), что сформировало то человеческое существо, откуда был дан старт, а с другой стороны появляется вполне магическое свойство быть кем угодно, реально, фактически! …лишь внеся в свою теперь уже псевдоличную псевдоисторию те элементы, которых не было… вроде бы. Кто знает, что было на самом деле а чего не было - прошлое фактически не существует, ибо оно ушло, и изменяя свое прошлое изменяешь настоящее… такая вот «Великая Магическая Тайна» имеется. Так что освободившись от личной истории персона получает реальную возможность «изменить прошлое», но в отличие от той же работы, проделываемой при обыкновенном формировании личной истории, это изменение происходит не под внешним влиянием, а согласно своему намерению… по сути являясь « в действии».

Это было про настоящее, а про будущее - его тоже не существует, оно еще НЕ ПРИШЛО, и формируется оно Здесь И Сейчас.

Глава 2. Стирание личной истории

Дон Хуан сидел на земле возле двери своего дома, прислонясь к стене. Перевернув деревянный ящик из-под молочных бутылок, он предложил мне присесть и чувствовать себя как дома. Я привез с собой блок сигарет. Вытащив несколько пачек, я предложил их дону Хуану. Он сказал, что не курит, но подарок принял. Мы поговорили о том, что ночи в пустыне стоят холодные, и еще о разных мелочах.

Я спросил, не нарушает ли мое появление его привычный распорядок. Он взглянул на меня, слегка нахмурившись, и ответил, что у него нет никаких распорядков и что если мне хочется, я могу провести у него хоть целый день.

Я заранее заготовил несколько опросных генеалогических карт, которые собирался заполнить со слов дона Хуана. Кроме того, порывшись в литературе по этнографии, я составил обширный перечень особенностей культуры местных индейцев. Я собирался просмотреть его с доном Хуаном и отметить то, что покажется ему знакомым.

Начал я с генеалогии.

Как звали твоего отца? - спросил я.

Я звал его «папа», - ответил дон Хуан совершенно серьезно.

С некоторым раздражением я подумал, что он не понял и надо ему втолковать. Показав опросную карту, я разъяснил, что одна пустая графа там оставлена для имени и фамилии отца, другая - для имени и фамилии матери. Потом я решил, что, наверное, следовало начать с матери, и спросил:

Как звали твою мать?

Я звал ее «мама», - ответил он с обезоруживающей наивностью.

Сдерживаясь и стараясь быть вежливым, я сформулировал вопрос иначе:

А как ее звали другие? Как вообще к ней обращались?

С глуповатой улыбкой старик взглянул на меня и почесал за ухом:

Ага… Вот тут ты меня поймал. Надо подумать…

После минутного замешательства он, казалось, что-то вспомнил.

Я приготовился записывать. С глубокомысленным видом дон Хуан произнес:

Другие? Другие обращались к ней так: «Эй, послушай-ка!»

Я невольно рассмеялся. Все это выглядело действительно комично, и я не мог понять, то ли передо мной хитрый старый индеец, который намеренно морочит мне голову, то ли и вправду простодушный дурачок. Набравшись терпения, я постарался разъяснить ему, что этот вопрос - весьма серьезен и что заполнение опросных карт является очень важным моментом в моей работе. Я приложил максимум стараний к тому, чтобы он понял идею генеалогии и личной истории. Закончив, я спросил:

Так можешь ты назвать мне имена своих родителей?

Он взглянул на меня. Взгляд его был ясным и добрым.

Ты зря тратишь время. Давай не будем заниматься ерундой.

Я не нашелся что сказать. Только что я разговаривал с растерявшимся глуповатым индейцем, который озадаченно чесал в затылке, и вот, спустя какое-то мгновение, роли переменились: теперь уже я сам чувствовал себя дураком, а он смотрел на меня совершенно неописуемым взглядом. В его взгляде не было ни раздражения, ни презрения, ни торжества или самодовольства, а лишь ясность, проникновенность и доброта.

У меня нет личной истории, - сказал дон Хуан после продолжительной паузы. - В один прекрасный день я обнаружил, что в ней нет никакой нужды, и разом избавился от нее. Так же, как от привычки выпивать.

Я ничего не понял. У меня возникло ощущение смутной тревоги. Я напомнил ему, что он сам разрешил мне задавать вопросы. Он опять сказал, что против вопросов не возражает.

Но личной истории у меня больше нет, - сказал он и испытующе взглянул на меня. - Когда она стала лишней, я от нее избавился.

Я уставился на него, пытаясь вникнуть в скрытый смысл его слов.

Но как можно избавиться от личной истории?

Сначала нужно этого захотеть, а потом, действуя последовательно и гармонично, в конце концов просто отсечь ее.

Но зачем?! - воскликнул я.

Моя личная история была мне ужасно дорога. Я совершенно искренне чувствовал, что без глубоких семейных корней в моей жизни не было бы ни преемственности, ни цели.

Нельзя ли уточнить, что имеется в виду, когда ты говоришь «избавиться от личной истории»? - спросил я.

Уничтожить ее. Стереть - вот что, - жестко ответил дон Хуан.

Ну ладно. Возьмем, например, тебя. Ты - яки. Как можно это стереть? Ведь ты не можешь этого изменить.

Я - яки? - с улыбкой спросил он. - С чего ты взял?

Верно! - сказал я. - Я не могу этого знать наверняка, но сам-то ты знаешь, и это единственное, что имеет значение и что делает этот факт личной историей.

Я почувствовал, что попал в точку. Но он ответил;

То, что мне известно, - яки я или нет, еще не является личной историей. Личной историей становится лишь то, что знаю не только я, но и кто-нибудь другой. Что же касается моего происхождения, то уверяю тебя; никто не может сказать с уверенностью, что ему что-нибудь об этом известно.

Я торопливо записывал за ним все, что он говорил. Затем, прекратив писать, взглянул на него. Я никак не мог понять, с кем имею дело. В уме промелькнул весь набор впечатлений, которые он на меня производил: таинственный жуткий взгляд, с которого началось наше знакомство, обаяние его утверждений о том, что все в мире соглашается с ним, его остроумие, собранность и динамичность, и тут же - выражение полнейшей тупости на лице, когда я спросил о родителях, а сразу после этого - совершенно неожиданная сила его ответов, которыми он поставил меня на место.

Ты недоумеваешь, кто же я такой? - спросил он, словно читая мои мысли. - Тебе никогда не узнать, кто я и что из себя представляю. Потому что у меня нет личной истории.

Он спросил, есть ли у меня отец. Я ответил, что есть. Дон Хуан сказал, что мой отец - пример того, о чем идет речь. Он велел вспомнить, что думает обо мне отец, а потом сказал.

Отец знает о тебе все. Поэтому ты для него - как раскрытая книга. Он знает, кто ты такой, что из себя представляешь и чего стоишь. И нет на земле силы, которая могла бы заставить его изменить свое отношение к тебе.

Дон Хуан сказал, что у каждого, кто меня знает, сформировался определенный образ моей личности. И любым своим действием я как бы подпитываю и еще больше фиксирую этот образ.

Неужели тебе не ясно? - драматически сказал он. - Твоя личная история постоянно нуждается в том, чтобы ее сохраняли и обновляли. Поэтому ты рассказываешь своим друзьям и родственникам обо всем, что делаешь. А если бы у тебя не было личной истории, надобность в объяснениях тут же отпала бы. Твои действия не могли бы никого рассердить или разочаровать, а самое главное - ты не был бы связан ничьими мыслями.

Почему мы вообще обо всем этом заговорили? Мне ведь, собственно, только нужно было заполнить опросную карту.

Как почему? - ответил он. - Мы заговорили об этом, потому что я сказал: задавать вопросы о прошлом - занятие совершенно никчемное.

Говорил он очень твердо. Я понял, что ничего не добьюсь, и решил изменить тактику.

Освобождение от личной истории присуще всем индейцам яки? - спросил я.

Оно присуще мне.

А как ты этому научился?

Жизнь научила.

Тебя учил отец?

Нет. Скажем так, я научился этому сам. И сегодня я открою тебе эту тайну, так что ты уедешь отсюда не с пустыми руками.

Давай, - покровительственным тоном сказал дон Хуан, - Записывай. Ты ведь без этого жить не можешь.

Я взглянул на него, и в моих глазах, должно быть, мелькнуло скрытое замешательство. Он хлопнул себя по ляжкам и с довольным видом рассмеялся.

Всю личную историю следует стереть для того… - медленно, как бы диктуя, произнес он.

Я лихорадочно записывал.

- … чтобы освободиться от ограничений, которые накладывают на нас своими мыслями другие люди.

Я не верил своим ушам. Он не мог этого сказать. Я был буквально подавлен, что, должно быть, отразилось на моем лице. Он не преминул этим воспользоваться.

Вот ты, например, - продолжал он. - В данный момент ты недоумеваешь, гадая, кто же я такой. Почему? Потому что я стер личную историю, постепенно окутав туманом свою личность и всю свою жизнь. И теперь никто не может с уверенностью сказать, кто я такой и что делаю.

Но ты-то сам знаешь, разве не так? - вставил я.

Я-то, будь уверен… тоже нет! - воскликнул он и затрясся от смеха.

Прежде чем сказать «тоже нет» он выдержал довольно длинную паузу, и я был уверен, что он скажет «знаю». В его неожиданном ответе было что-то угрожающее, и я вновь почувствовал страх.

Это и есть та маленькая тайна, которую я намерен тебе сегодня открыть, - тихо произнес дон Хуан. - Никто не знает моей личной истории. Никому не известно, кто я такой и что делаю. Даже мне самому.

Прищурившись, он смотрел в пространство за моим правым плечом. Он сидел, скрестив ноги и выпрямившись, однако его тело казалось полностью расслабленным. В этот миг он был сама суровость: ни дать ни взять - могучий вождь, «краснокожий воин» из книг моего детства. Я поддался романтическому воображению и вдруг отчетливо ощутил противоречивость своего отношения к этому человеку: он очень меня притягивал и в то же время до смерти путал.

Так он сидел, глядя в пространство перед собой довольно долго.

Откуда мне знать, кто я такой, если все это - я? - спросил он, движением головы указывая на все, что нас окружало: потом он взглянул на меня и улыбнулся.

Ты должен постепенно создать вокруг себя туман, шаг за шагом стирая все вокруг себя до тех пор, пока не останется ничего гарантированного, однозначного или очевидного. Сейчас твоя проблема в том, что ты слишком реален. Реальны все твои намерения и начинания, все твои действия, все твои настроения и побуждения. Но все не так однозначно и определенно, как ты привык считать. Тебе нужно взяться за стирание своей личности.

Но зачем? - ошеломленно спросил я.

До меня вдруг дошло, что он мне указывает, как себя вести. Сколько себя помню, я всегда терпеть не мог, когда кто-либо пытался учить меня жить. Сама мысль о том, что мне собираются указывать, что я должен делать, немедленно вызывала во мне защитную реакцию.

Ты говорил, что тебя интересует информация о растениях, - спокойно сказал он. - Ты что же, думаешь получить ее даром? Как это, по-твоему, называется? Мы ведь условились - ты задаешь вопросы, а я рассказываю тебе то, что знаю. Если тебя это не устраивает, то нам больше не о чем говорить.

Меня раздражала его ужасная прямота, но я поневоле был вынужден признать, что он прав.

Скажем так: если ты хочешь изучать растения, то должен, кроме всего прочего, стереть свою личную историю.

Но каким образом? - спросил я.

Начни с простого - никому не рассказывай о том, что в действительности делаешь. Потом расстанься со всеми, кто хорошо тебя знает. В итоге вокруг тебя постепенно возникнет туман.

Но это же полный абсурд! - воскликнул я. - Почему меня никто не должен знать? Что в этом плохого?

Плохо то, что те, кто хорошо тебя знают, воспринимают твою личность как вполне определенное явление. И как только с их стороны формируется такое к тебе отношение, ты уже не в силах разорвать путы их представлений о тебе. Мне же нравится полная свобода неизвестности. Никто не знает меня с полной определенностью, как, например, многие знают тебя.

Но в этом уже присутствует ложь.

Ложь или правда - мне до этого дела нет, - жестко произнес он. - Ложь существует только для тех, у кого есть личная история.

Я возразил, что мне не нравится намеренно мистифицировать людей или вводить их в заблуждение. Он ответил, что я и так ввожу в заблуждение всех, с кем имею дело.

Старик затронул больной вопрос. Я даже не спросил, что он имеет в виду или почему он решил, что я постоянно всех мистифицирую. Вместо этого я тут же пустился в объяснения - все мои родственники и друзья почему-то считают меня человеком ненадежным, и это причиняет мне боль, так как за всю жизнь я ни разу не солгал.

Но ты всегда знал, как это делается, - заметил он. - Тебе не хватало одного - ты не знал, зачем следует лгать. Теперь знаешь.

Я запротестовал:

Неужели ты не понимаешь - я сыт по горло тем, что меня считают ненадежным?

Но ведь это так, - убежденно сказал он.

Да нет же, черт возьми! - воскликнул я.

Вместо того, чтобы отнестись к этой моей вспышке серьезно, он захохотал как безумный. Я чувствовал, что ненавижу его. Но к сожалению, он снова был прав.

Угомонившись, он продолжил:

Если у человека нет личной истории, то все, что бы он ни сказал, ложью не будет. Твоя беда в том, что ты вынужден всем все объяснять, и в то же время ты хочешь сохранить ощущение свежести и новизны от того, что делаешь. Но оно исчезает после того, как ты рассказал кому-нибудь обо всем, что сделал, поэтому чтобы продлить его, тебе необходимо выдумывать.

Я был ошеломлен таким оборотом нашей беседы, и старался как можно точнее все записывать. Для этого мне пришлось полностью сосредоточиться на его словах, оставив в стороне свои собственные возражения и возможный скрытый смысл того, о чем он говорил.

Отныне, - сказал он, - ты просто должен показывать людям то, что считаешь нужным, но никогда не говори, как достиг этого.

Но я не умею хранить тайны! - воскликнул я. - Поэтому то, что ты говоришь, для меня бесполезно.

Ну так изменись! - резко бросил он, яростно сверкнув глазами.

Он напоминал странного дикого зверя, но в то же время был очень последователен и мыслил исключительно точно. Мое раздражение сменилось состоянием замешательства.

Видишь ли, - продолжал он, - наш выбор ограничен: либо мы принимаем, что все - реально и определенно, либо - нет. Если мы выбираем первое, то в конце концов смертельно устаем и от себя самих, и от всего, что нас окружает. Если же мы выбираем второе и стираем личную историю, то все вокруг нас погружается в туман. Это восхитительное и таинственное состояние, когда никто, даже ты сам, не знает, откуда выскочит кролик.

Я возразил, что стирание личной истории лишь усугубит чувство неуверенности и незащищенности.

Когда отсутствует какая бы то ни было определенность, мы все время начеку, мы постоянно готовы к прыжку, - сказал он. - Гораздо интереснее не знать, за каким кустом прячется кролик, чем вести себя так, словно тебе все давным-давно известно.

Он замолчал и, кажется, целый час не говорил ни слова. Я не знал, что спросить. Наконец он встал и попросил подвезти его в соседний городок.

Почему-то от этой беседы я так устал, что хотелось спать. Он попросил меня остановить машину и сказал, что если мне нужно отдохнуть, я должен взобраться на плоскую вершину холма у дороги и полежать на ней ничком, головой на восток.

Я заснул всего на две-три минуты, но этого оказалось достаточно, чтобы мои силы полностью восстановились.

Мы доехали до центра городка, где он попросил его высадить.

Возвращайся, - сказал он, выходя из машины. - Обязательно возвращайся.

автора Кастанеда Карлос

Из книги Кармические уроки судьбы автора Шереметева Галина Борисовна

Стирание негативной кармы Закон кармы развивается по той самой спирали, о которой говорил Дарвин. В каждом последующем витке спирали есть точки, совпадающие по вертикали. Это и есть моменты кармической передачи. Существуют различные приемы стирания подобных точек или их

Из книги Интеграция души автора Рэйчел Сэл

Стирание кармы Самый быстрый способ стирания кармы - прощение. Мы рекомендуем перечитывать раздел о прощении каждый раз, когда вы чувствуете неразрешенную проблему с другой душой.Также вы можете конкретно просить Высшее Я, чтобы все кармические контракты были

Из книги Пришельцы из Шамбалы автора Бязырев Георгий

СМЕНА ПОЛЮСОВ И СТИРАНИЕ ПАМЯТИ Терпение - вот что нужно человеку больше всего.Мы должны пережить органичный переход из одного пространства в другое. Когда планета Земля достигает критической точки прецессии, в которой происходят изменения, всё начинает рушиться.

Из книги Священная Терапевтика автора Алеф Зор

Глава I. О ЛИЧНОЙ ПОДГОТОВКЕ МАГА Однажды, приехав зимой на десять дней в свой родной болгарский город, я не захватил с собой инструменты, необходимые для лечения. Однако уже на следующий день меня на выходе из дома «поймала» больная женщина. Нельзя было пройти просто так

Из книги Карлос Кастанеда, книги 1-3 (пер. В.П.Максимов, ред. В.О.Пелевин) автора Кастанеда Карлос

2. Стирание личной истории Четверг, 22 декабря 1960 годаДон Хуан сидел на полу около двери своего дома, прислонясь к стене. Он перевернул молочную флягу, пригласив меня сесть и чувствовать себя как дома. Я предложил ему сигарет, блок которых я привез. Он сказал, что не курит, но

Из книги Нумерология успеха. Запусти Колесо Фортуны автора Коровина Елена Анатольевна

Глава 7 Вектор вашей личной связи с миром Итак, мы вычислили векторы вашего жизненного пути и вашей личности, узнали, каковы векторы ваших стремлений и ваших возможностей, поняли, что существуем в пространстве, имея собственные векторы внешнего пространства и внутреннего

Из книги Карлос Кастанеда, книги 1-11 (изд-во «София») автора Кастанеда Карлос

Глава 2. Стирание личной истории Вторник, 22 декабря 1960Дон Хуан сидел на земле возле двери своего дома, прислонясь к стене. Перевернув деревянный ящик из-под молочных бутылок, он предложил мне присесть и чувствовать себя как дома. Я привез с собой блок сигарет. Вытащив

Из книги Шестая раса и Нибиру автора Бязырев Георгий

СТИРАНИЕ ПАМЯТИ Умеющий шагать не оставляет следовДорогие мои читатели, мы должны пережить органичный переход из одного пространства в другое. Так бывает каждые 13000 лет, когда планета Земля достигает критической точки прецессии, в которой происходят изменения - всё

Из книги Астральная проекция для начинающих. Шесть техник для путешествия в другие миры автора Мак-Кой Эдайн

Из книги Воинская магия и гипноз автора Серебрянский Юрий Анатольевич

Глава 7. Накопление личной силы Мечтай! Не предавай свою мечту! Питайся, чтобы жить, но при этом не забывай и о духовной пище. Живи в согласии с самим собой и с окружающей тебя природой. Пусть все в твоей жизни будет правильным и естественным. Ты - дитя неба и земли, поэтому

Из книги Путешествие в Икстлан автора Кастанеда Карлос

2. Стирание личной истории Четверг, 22 декабря 1960 годаДон Хуан сидел на полу около двери своего дома спиной к стене. Он перевернул деревянную молочную флягу и попросил меня садиться и чувствовать себя, как дома. Я предложил ему пачку сигарет, которую я привез. Он сказал, что

Из книги Основы физики духа автора Скляров Андрей Юрьевич

Глава 31. Дуальность истории. Закономерное и случайное в жизни общества. Роль личности в истории. «Наполеон умел в одно мгновение решать участь целых материков, обнаруживая при этом как настоящую гениальность, так и неуклонность в достижении намеченной цели». Холленд

Из книги Черная полоса – белая! [Практическое руководство по управлению своей судьбой] автора Харитонова Анжела

Из книги Сила безмолвия автора Минделл Арнольд

Сокращение вашей личной истории Упражнение: личная история как телесный опытВ следующем упражнении мы будем исследовать уменьшение власти вашей личной истории над вашим телом. Это упражнение может оказаться испытанием, поскольку оно поведет вас чуть дальше того этапа,

Из книги Знаки на пути от Нисаргадатты Махараджа автора Балсекар Рамеш Садашива

49. Стирание «я» Однажды утром, обращаясь к посетителям, Махарадж сказал: «Некоторые из вас приходят сюда уже много недель. Особенно меня интересуют посетители из других стран, которые прибыли сюда не для осмотра достопримечательностей, а для того, чтобы встретиться со